Великие русские писатели оставили нам в наследство не только замечательные литературные произведения, но и ввели в наш обиход ряд слов, которыми мы пользуемся и поныне.

Василий Тредиаковский
Поэт, переводчик, теоретик литературы, благодаря которому русский язык обогатился большим количеством новых слов. Общество, достоверный, вероятный, беспристрастность, благодарность, злобность, почтительность, неосмотрительность, дальновидность, гласность, медоточивый, громогласный – все эти слова стали общеупотребительными после издания его трудов.
Заслуга Тредиаковского — уходящее в Древнюю Русь слова «искусство» (на старославянском слово «искоусъ» означало опыт, умение, знание). «Искуси́ти» значило «подвергнуть испытанию». От этого древнего значения слова в нашем языке осталось слово «искушённый», т. е. многоопытный. Исходным значением слова «искусство» сначала было «испытание», затем «значение, знание» (А. Кантемир: «Экспериэнциа. Искус, искусство, знание, полученное через частое повторение какого действа»), благодаря Тредиаковскому — «мастерство, художество» и всё, что связано с творчеством.

Михаил Ломоносов
Михаил Васильевич Ломоносов был учёным-энциклопедистом, который вывел на новый уровень целый ряд наук. При этом огромный вклад он внёс в литературу и развитие национального языка. Поэтому неудивительно, что благодаря Ломоносову мы используем самые разнообразные термины. При переводе на русский язык курса экспериментальной физики Х. Вольфа Ломоносов ввёл в русский язык множество новых слов. В предисловии к учебнику Ломоносов написал:
«Сверх сего принуждён я был искать слов для наименования некоторых физических инструментов, действий и натуральных вещей, которые хотя сперва покажутся несколько странны, однако надеюсь, что они со временем чрез употребление знакомее будут».
Градусник, преломление, равновесие, диаметр, горизонт, кислота, вещество, движение, наблюдение, явление, частицы, квадрат, минус были введены в русский язык именно им.
Перевод специальных терминов на русский язык не был для Ломоносова главной целью. Если к определённому слову или словосочетанию невозможно было подыскать равнозначное ему русское слово, то такие слова оставались без перевода, как и термины, уже получившие к тому времени широкое распространение во многих языках мира. Некоторые предложенные им обозначения вообще не привились, были вытеснены другими. «Отличавший», «отончённый», «оредевший» — сейчас мы скажем «разреженный воздух», а по работам Ломоносова можем судить, как тщательно он искал слова для каждого описываемого им понятия. «Окружное течение крови» — это о циркуляции, «безвоздушным местом» он называл вакуум, «зыблющееся» движение в современном языке стало волновым, «коловратное» — вращательным.

Николай Карамзин
Он был историком, публицистом, крупнейшим литератором своей эпохи и вошёл в нашу историю как реформатор русского литературного языка. Именно он ввёл в нашу лексику замечательные слова-кальки: впечатление, влияние, трогательный, занимательный, моральный, эстетический, сосредоточить, эпоха, сцена, гармония, катастрофа, будущность. Теперь мы уже и представить не можем, что этих слов когда-то не существовало.
Происхождение слова «промышленность» особенно примечательно. Во-первых, оно является переводом французского «industrie», куда пришло, конечно, из латыни (endostruos — «строящий в глубине, внутри»). Но Карамзин выбрал это слово не просто так, ведь «промышлять» и «промышленник» уже были в нашем языке. Его заслуга в том, что определение «промышленный» (т. е. добытый, полученный каким-нибудь промыслом) он применил по отношению к заводам.

Фёдор Достоевский
В произведениях писателя мы видим много забавных словечек, и не все они прижились в нашем языке. Например, «шлепохвостница», «окраинец», «слепондас» и «всечеловек» так и остались на книжных страницах.
Зато Фёдор Михайлович очень гордился словом «стушеваться», которое придумал.

Иван Панаев
Слово «хлыщ», обозначающее франтоватого и легкомысленного молодого человека, ввёл в широкое обращение писатель Иван Панаев, опубликовавший целую серию очерков о хлыщах. Слово было в употреблении, но крайне редком, ещё до Панаева, и являлось производным от хлыстать «шататься, бродить без дела». В очерке «Великолепный хлыщ» он сам объясняет значение слова:

– Спрашивается, как же назвать такого молодца? – спросил глубокомысленно Пруденский, пробежав письмо через свои очки и возвращая его Алексею Афанасьичу.
В числе присутствующих тут в эту минуту находился один господин, чрезвычайно весёлый юморист и славный рассказчик.
– Я знаю как, – возразил он. – Это хлыщ! Таких господ надобно непременно звать хлыщами.
– Что такое? – воскликнул Алексей Афанасьич, расхохотавшись, – как? как? повтори-ка ещё.
– Хлыщ!
– Да что же такое это значит? Какое это слово? откуда оно? Я первый раз его слышу.
– Ну, об этимологии его вы меня, пожалуйста, не спрашивайте. Я не знаю. Это слово сорвалось у меня с языка; но мне кажется, что оно совершенно характеризует такого рода господ, как, например, ваш барон.
Нам всем очень понравилось это слово: мы приняли его без возражений и пустили в ход. Теперь оно, по нашей милости, начинает распространяться.
– Ну, а Астрабатов – это что такое? – спросил Иван Алексеич.
– Это также хлыщ, – отвечал весёлый господин, – только барон великосветский хлыщ, а этот – трактирный. Ведь хлыщи бывают различных родов.
В. Даль в своём словаре поместил это слово в значении «фат, щёголь и повеса, шаркун и волокита».