У врат обители святой

Стоял просящий подаянье

Бедняк иссохший, чуть живой

От глада, жажды и страданья.

Когда лишь хлеба он просил,

А взор являл живую муку,

Но кто-то камень положил

В его протянутую руку.              

               Сегодня поговорим о милосердиии. В больших городах, где люди не знают друг друга в лицо, каждому приходилось видеть человека с протянутой рукой. Может быть, он стар или болен, может быть, он калека, может быть, у него несчастье или случился пожар и все его имущество сгорело — он не в состоянии заработать на жизнь, не может справиться с несчастьем, и вот он просит у проходящих мимо него людей подаяние. Часто он так и говорит: "Подайте Христа ради кто сколько может". Одни люди останавливаются, достают кошелек, другие отворачиваются, ускоряют шаг, чтобы быстрее пройти и не видеть протянутую к ним руку.               

                Вы никогда не задумывались, почему люди отворачиваются или даже сердятся, когда у них просят милостыню? Да потому, что им стыдно. Каждому человеку, даже самому жадному или жестокосердному, становится хоть чуточку стыдно, если он не подает. Если его умоляют о помощи, а он отказывает. Не помогать, когда просят, всегда стыдно. Чувство стыда — одно из самых драгоценных человеческих чувств, и если мы все привыкнем жить без стыда — что же с нами станет? Вы никогда не задумывались, что вы предпочли бы: просить или подавать? Чего вы желали бы себе на всю жизнь: стоять с протянутой рукой или подавать милостыню? Наверное, все-таки отдавать легче, чем просить. Давать легче, чем брать. Когда человек отдает, он чувствует радость, удовлетворение, он не унижается, а возвышается душой.             

Я хочу познакомить вас с одной сказкой  В. Немировича-Данченко «Ключ врага милосердного».

«Караван шел по пустыне... Солнце жгло. Золотые бугры пес­ков пропадали в ослепительной дали. Небо тонуло в опаловом блеске. Впереди белой извилистой линией - дорога... Ее, соб­ственно, не было. Дорогой здесь казались остовы павших верб­людов. Колодцы остались позади, и пилигримы взяли с собой воды на два дня. Только завтра они могут добраться до оазиса с чахлыми пальмами. Утром еще мерещились вдалеке чудесные берега с синими водами, с тенистыми рощами. Теперь и мира­жи пропали. Все замирало под строгим взглядом беспощадного солнца... Сонно покачивались всадники, следуя за. проводни­ком. Кто-то запел, но в пустыне и песня падает на душу слеза­ми. И певший тотчас же смолк. Тишина ... Только слышался равномерный шорох тонких ног, погружавшихся в песок, да шелест шелковых занавесок, за которыми прятались от зноя смуглолицые бедуинки. Все замирало, даже и душа человечес­кая! На пути встретился каравану умирающий араб; рядом ле­жал загнанный конь, белый на золотом песке; всадник, завер­нув в белый бурнус голову, положил ее на бездыханное тело сво­его друга... Бесстрастно проходили мимо верблюды. Никто из людей даже не повернул головы туда, где из-под белого шелка, остро и жадно следовал за ними взгляд погибавшего в пусты­не... Уже весь караван миновал его. Только старик, ехавший позади, вдруг слез с седла и наклонился над арабом.

— Что с тобой?

— Пить! — только и мог проговорить умиравший. Старик посмотрел вслед каравану — он медленно двигался в ослепительную даль, никто не оглядывался назад. Старик под­нял голову в высоту, и оттуда вдруг почудилось ему что-то, ка­кое-то веяние, проникавшее в его душу...          

               Старик снял мехи с водой, обмыл сначала лицо и рот умирающему, потом дал ему сделать глоток... другой. Лицо умирающего оживилось.

— Ты из рода Оммиадов?

— Да... — ответил старик.

— Я угадал по знаку на твоей руке... Я из Эль-Хамидов. Мы смертельные враги...

— В пустыне перед лицом Аллаха — мы только братья. Пей!.. Я стар, ты молод. Пей и живи... Умирающий жадно припал к мехам... Старик посадил его на своего верблюда...

— Поезжай и расскажи своим о мести одного из Оммиадов.

-А ты?

— Мне все равно жить осталось мало.

— Поедем вместе.

— Нельзя. Верблюд мал, он не выдержит такой тяжести. Араб колебался. Но он был молод, его ждала слава и лю­бовь. Он молча сел... Остановился...

- У тебя есть родные?

— Никого! — ответил старик.

— Прощай! Оставшийся долго смотрел ему в след... Он обманул своего врага...        

             У него были дети, но они славились как храбрые вои­ны... Он уже не нужен был им. Караван исчез в ослепительной дали... Солнце жгло... Небо тонуло в опаловом блеске. Старик завернул голову в покрыва­ло и лег лицом к земле. Прошло несколько месяцев. Та же пустыня. Так же пилигримы взяли в последнем оази­се с собой воды на два дня... Сонно покачивались всадники на утомленных верблюдах, и вдруг проводник остановился...

— Что там? — указал он вдаль. Нагонявшие его пилигримы тоже в изумлении глядели туда... Там, среди бесконечных пес­ков, видна была зелень. Раскинулись высокие, гордые паль­мы, меж пышно поднявшихся кустов журчал источник, и ве­селый лепет прохладных струй наполнял томную зловещую тишину окружающей пустыни...        

         Яркие цветы нежным благо­уханием, точно ласковым приветом, встречали утомленных путников. У ручья лежало нетленное тело милосердного старика. Его подняли, обернули в шелковые покровы и повезли в оазис его рода. Арабы говорят, что новый источник забил из глубочайших недр земли по велению Аллаха там, где в песок упало несколь­ко капель воды из мехов старого шейха. Бедуины зовут этот чудесный оазис ключом врага милосердного ».

Вопросы к сказке.

Как вы думаете, почему старик проявил милосердие?

Как бы вы поступили на месте молодого араба?

Можно ли было найти какой-нибудь выход, чтобы спастись вдвоем?

Почему там, где погиб милосердный старик, появился оазис?

Представьте, что вы едете по пустыне и у вас кончилась вода. Что вы предпримете?.

          Люди во всем мире могут выглядеть по-разному, принад­лежать к разным вероисповеданиям, могут получать разное об­разование и находиться на разных ступенях социальной лест­ницы, но все они одинаковы. Все они люди, которых надо лю­бить и которым надо помогать, если они нуждаются в нашей помощи. Сейчас день. Но будет и вечер. Перед тем как заснуть, подумайте: кому вы сегодня помогли? Вокруг нас нет нищих, никто не стоит с протянутой рукой, но вспомним: а вдруг кто-то молил о помощи, а мы не заметили? прошли мимо? отвернулись? И наоборот — как легко спится человеку, если он знает, что кому-то помог!